Старец Иероним некоей замужней женщине дал следующие советы: “Слушай своего мужа, уважай его и ставь выше себя. Он многое познал. Не проси у него ничего. Бог дал тебе детей-ангелочков. Посмотрим, какими ты их сделаешь. Родители несут большую ответственность за своих детей. Я знаю одну женщину, у которой сын непослушный. День и ночь она молится за него. Я ей сказал: “Богу ты покажешь либо спасенное дитя, либо раны на своих коленях”.

Когда родители нерелигиозны, “ребенок не должен исполнять злые их пожелания, но должен хранить заповеди и исполнять волю Божию, - говорил старец Евсевий. - Потому что первая и большая заповедь, как учит Священное Писание, - это любовь к Богу и послушание Ему, которое выше любви и послушания родителям, родственникам, друзьям и любому любимому человеку или земному интересу”.

О воспитании детей старец Паисий говорил: “Первую духовную простуду дети схватывают благодаря открытым дверям чувств родителей. Больше всего их простужает мать, когда она не одета в скромность и опустошает своим поведением детей”. “Святая жизнь родителей извещает души детей, и они, естественно, вырастают послушными и благоговейными, без душевных повреждений, и дети радуют родителей, радуют и родители детей и в сей жизни, и в другой, вечной, где они снова вместе возрадуются”.

Старец Филофей поучал: “Родители пусть воспитывают своих детей с колыбели. Пусть они учат их страху Божию, пресекают их злые стремления и порывы, пусть не заискивают перед ними и не удовлетворяют их дурных пожеланий и вкусов. Как мягкий воск, который ты лепишь, как хочешь, принимает любую печать, так и из маленького ребенка ты можешь вылепить все, что пожелаешь. Буквы, написанные на чистой бумаге, останутся неизгладимыми. И то, что узнает маленький ребенок, неизгладимо останется с ним до старости”. “Если на дерево, когда оно мало, подует ветер и согнет его, а мы подставим столбик, то оно станет прямым, если же мы не подставим столбик, то оно навсегда останется кривым. Если оно вырастет и хорошо укоренится, а мы захотим его выровнять, тогда оно трескается и ломается. Так и наши дети. Когда они малы, будем укреплять их в вере и страхе Божием. Соорудим для них ограду и воздвигнем для них стену из поучений и добрых примеров, доколе они не укоренятся в добродетели, когда им не будет страшна никакая опасность”.

Интересны следующие советы старца Порфирия родителю, воспитывающему детей: “Не дави на своих детей. То, что хочешь им сказать, говори с молитвой. Дети не слышат ушами. Только когда приходит Божественная благодать и просвещает их, они слышат то, что мы хотим им сказать. Когда хочешь что-нибудь сказать своим детям, скажи это Богородице, и Она все устроит. Эта молитва твоя будет как духовная ласка, которая обнимет и привлечет детей. Иногда мы их ласкаем, а они сопротивляются, в то время как духовной ласке они не противятся никогда”. “Родители, у которых трудные и грубые дети, пусть не обвиняют самих детей, но того, кто стоит за их спинами, - дьявола. С дьяволом же мы можем воевать только тогда, когда становимся святыми”.

О воспитании детей старец Епифаний говорил родителям: “Больше говорите Богу о ваших детях, чем детям о Боге”. “Душа юного жаждет свободы, поэтому он с трудом принимает разнообразные советы. Вместо того чтобы постоянно давать ему советы и порицать за любую мелочь, возложи это на Христа, Богородицу и на святых и проси Их образумить его”. “С детьми обращайтесь, как с жеребятами, то подтягивая, то ослабляя уздечку. Когда жеребенок брыкается, не отпуская уздечку, ослабим ее, иначе же он ее порвет. И, когда он спокоен, тогда потянем за уздечку и поведем его, куда пожелаем”. “Родители должны любить своих детей как детей, а не как своих идолов. То есть ребенка пусть они любят таким, какой он есть, а не таким, каким бы они хотели его видеть - похожим на них”. А старец схимонах Паисий Афонский так говорил : “Мы должны помогать нашим детям до определенного момента. А потом, в дальнейшем, вверять их Богу. Ангел-хранитель рядом”.

“Сейчас, когда ваши дети еще маленькие, вы должны им помочь понять, что такое добро. А это и есть глубочайший смысл жизни”.

Еще сказал старец: “Я вижу, что сегодняшняя молодежь творит столько бесчинств, чтобы получить удовольствия, тогда как в духовной жизни они получили бы гораздо более глубокие Божественные радости. В удовольствиях человек может прожить минуту, десять минут, десять дней и целый год. Но с тех пор, как он их испытывает, он часто спрашивает, неужели в раю есть нечто лучшее, чем то, что он переживает здесь? Ныне молодые полагают, что получают что-то. Они напоминают голодных детей, которые подбирают то, что выбросили солдаты-оккупанты. Они грызут это и воображают, что нечто получили, тогда как это ничто...”.

А о. Иоанн (Крестьянкин), за советом к которому сегодня ездят в Псково-Печерский монастырь православные со всего мира, о воспитании детей говорит так: “Вспоминая благочестивую семью Иоакима и Анны и рожденную ими благословенную Дщерь, не оглянемся ли мы на себя, на наше время с его духом разорения, а не созидания. И не зададим ли себе вопрос: в чем причина, где корень жестокой и мрачной непогоды, обступившей мир и ставящей его на край гибели?

Не мы ли - разорители домашней церкви, не мы ли - нарушители старинных правил семейного порядка, не мы ли - отдавшие чад своих на воспитание в страну далече, где питают их волчцами и тернием и уводят от Отца Небесного, уводят от родителей земных.

Жизнь - трудное дело. И она становится невыносимо трудна, когда из нее изгоняется Бог. Ведь когда изгоняется Бог из дома, на Его место приходят злейшие духи, сеющие свои смертоносные плевелы. Мрак и тьма давно начали осуществлять свои смертоносные планы, восстав на семью, на материнство, которое кроет в себе будущее мира - воспитание потомства.

И надо нам с вами это понимать, ибо это - наше настоящее и наше будущее. И в этом наша ответственность пред Богом. Ответственность страшная!..

А сколько слез и сердечной боли стоило материнскому сердцу видеть, как то немногое, что удавалось сделать дома, в семье, вытаптывалось в душе ребенка в школе.

И лились слезы, лились молитвы. Не думайте, что они не замечены и не услышаны. Могут не услышать и не понять люди, но не Бог. А для Бога это не просто слезы, это - крестный путь матери-христианки, воюющей за чадо свое против целого мира, против самого дьявола.

Это даже не просто крест. Это мученичество. Мученичество за Христа. А благодать Божия всегда укрепляла мучеников, укрепляла она и вас в вашей неравной борьбе за детей, укрепит она вас и теперь. Только бы не ослабела христианская убежденность и устремленность - вера наша...

Отцы и матери! Одни, без детей своих, вы спастись не можете - и это надо помнить!.."

Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как плачут маленькие дети? Если уж малыш расплакался, то будет плакать до тех пор, пока слезок не останется, сполна, от души. А потом еще какое-то время может всхлипывать. И, скорее всего, если мы напомним ему о недоразумении, ставшем причиной слез, он расплачется снова. И так может повторяться много раз. Конечно, это при условии, что для него слезы не являются чем-то плохим, постыдным, если ему в течение долгого времени не повторяли методично, что плакать – плохо, нельзя, стыдно.
А взрослые, в своем большинстве, как плачут? Обычно, как только комок подступает к горлу, мы изо всех сил стараемся сдержать слезы. А если уж и расплакались, то прилагаем все свои усилия к тому, чтобы поскорее закончить. Интересующихся мы старательно убеждаем в том, что все в порядке. А потом еще какое-то время – в зависимости от «силы» причины слез – мы чувствуем грусть, тяжесть и подавленность.
Мне приходит на ум одно наблюдение, которое довольно часто можно слышать от взрослых: о том, как быстро дети «забывают» свои слезы.
Вот, мол, кажется, пять минут назад еще горько плакал, а сейчас побежал и играет, довольный, как ни в чем ни бывало.
Обычно это говорят с ноткой, подразумевающей ветреность, поверхностность, «несерьезность» детских слез. А так ли оно на самом деле? Ведь то, что кажется нам мелочью, для ребенка чаще всего – настоящая трагедия.
Мне кажется, то, что часто связывают с несерьезностью, не-глубиной детских переживаний, на самом деле – умение переживать, адаптироваться и идти дальше. Если посмотреть с этого ракурса, становится понятна искренняя горечь детских переживаний (которая многим покажется напускной). Получается, что малыши сполна оплакивают какую-то неудачу, ровно столько, сколько нужно для того, чтобы принять ее, погрустить о ней и отпустить, и именно это позволяет им через пять минут нырнуть в какое-то занятие с новыми силами, без тяжести предшествующей горечи.
Такое видение позволяет очень хорошо объяснить, почему мы, взрослые, пряча слезы, отрицая произошедшее и стараясь сделать вид, что ничего в общем-то и не было, очень долго носим в себе тревоги и переживания. Ведь часто бывает так, что какое-то событие сидит в нас, гложет и грызет, не отпускает и давит, а окружающие и предположить не могут, что у нас что-то «не так». Возможно, если мы откроемся, дадим выход слезам, примем утешение, не будем отрицать и прогонять от себя причину этих переживаний, мы сможем быстрее прожить их, отпустить, пойдем дальше? Конечно, это очень сложно, и скорее всего именно потому, что в детстве большинство из нас впитало утверждение о том, что плакать плохо.
«Не плачь», «Да это же ерунда», «Ты же мужчина!» — да, это все именно такие фразы. Кому-нибудь из нас, взрослых, становится легче от фразы «Не плачь»?
Опять же, глядя на слезы с этого ракурса, мне ясно видны причины Жениного поведения, когда он возвращается к слезам над чем-то, даже если изначально его отвлекли от слез и даже если он этим отвлечением увлекся. При первом же напоминании о произошедшем – увидел, сказали и вспомнил, просто так сам вспомнил – начинает снова горько плакать. Ему просто нужно отплакать и отпустить, адаптироваться. Просто и сложно одновременно.
Адаптация мудрая вещь: пока ты не проплачешь все слезы над раной на ноге, наступив на грабли, так и будешь на эти грабли наступать. Во всяком случае в Женином поведении я вижу это на всех уровнях.
А нам, взрослым, надо тоже разрешать себе плакать. Тогда жить легче.
(Автор: Захарова Дарья)

Протоиерей Алексей Грачев. О девочке из детского дома.

Ко мне на исповедь пришла больная девочка лет 12-ти из детского дома для умственно отсталых. Она не могла связать двух слов, крутилась, как волчок, ее ненормальный взгляд, постоянные гримасы, весь вид ее говорил о "неполноценности". И вот она стала исповедоваться и причащаться каждое воскресенье. Через год у нее появилась потребность откровения помыслов (кто молится и часто исповедуется, тот знает, что это такое). Девочка стала вести такую внимательную духовную жизнь, о которой не подозревают даже те люди, которые считают себя глубоко верующими и церковными. Она стала молиться Иисусовой молитвой ("Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную"), бороться с прилогами, прощать обиды, терпеть все. В течение нескольких месяцев она научилась читать и писать, прошли все признаки дебильности, на лице изобразилась печать духовности. Во всем, что она говорила и делала, было чувство и рассуждение. Когда я ее видел, мое сердце сжималось от греховности и неправды моей собственной жизни. Потом ее перевели в другой детдом, и мы с ней некоторое время не виделись. Но однажды она приехала ко мне и сказала: "Батюшка, вы за меня не беспокойтесь, я все время с Богом. Он не покидает меня даже во сне..." Если после этого соберутся все умники мира и представят мне самые точные доказательства того, что Бога нет, я с печалью на них погляжу...

Протоиерей Алексий Грачёв (1959 - 1998)