В храмах на вечернем богослужении совершается чин прощения.
Настоятель храма говорит слова наставления и испрашивает прощения у духовенства и народа со словами:
«Благословите, отцы святии и братия, и простите ми, грешному, елика (все, чем) согрешил в сей день делом, словом, помышлением и всеми моими чувствы".
После этого он кланяется до земли. Все отвечают ему земным поклоном и говорят:
"Бог да простит тя и помилует, отче святый. Прости и помолися и о нас, грешных".
Священник произносит "Благодатию Своею Бог да простит и помилует всех нас".

Затем настоятель берет напрестольный Крест. Все священнослужители в порядке старшинства, а затем прихожане, подходят к настоятелю, целуют Крест, просят прощения и целую Крест.
Затем принято кланяться друг другу, просить прощения и в знак прощения отвечать:
"Бог простит ", прощая человека не формально, на словах, а искренне, от всего сердца.

В конце службы во многих храмах поются песнопения Пасхи («Воскресения день», оканчивающееся словами «простим вся воскресением»), напоминая о том, что пост – это путь к Пасхе, которая уже близко.

Чин прощения появился в монастырской жизни египетских монахов. Перед наступлением Великого поста, чтобы усилить подвиг молитвы и подготовиться к светлому празднику Пасхи, монахи расходились по одному по пустыне на все сорок дней поста.
Некоторые из них уже не возвращались обратно: кто-то был растерзан дикими зверями, другие погибли в безжизненной пустыне. Потому, расходясь, чтобы встретиться только на Пасху, монахи просили друг у друга прощения за все вольные или невольные обиды, как перед смертью. И конечно, сами от души прощали всех.
Каждый понимал, что их встреча в преддверии Великого Поста может оказаться последней.
Для того и существовал чин прощения - чтобы быть примиренным и прощенным со всеми и - благодаря этому - с Самим Богом.

С течением времени эта традиция перешла в богослужение всей Церкви.
В дореволюционной России, например, существовал обычай царю испрашивать прощения у свои подданных. С этой целью царь объезжал войска (с XVIII века - расположения расквартированных в столице полков), просил прощения у солдат, посещал монастыри, где просил прощения у их братии, приезжал к архиереям, чтобы и у них попросить прощения.

«Нужно и простить тех, кто нас обидел, и испросить себе прощение у тех, кого мы вольно или невольно обидели, – напоминал в проповеди архимандрит Иоанн (Крестьянкин) – Иначе напрасны будут все наши труды в предстоящем посту.
Не примет Господь наших многочисленных земных поклонов, если в сердце нашем будут продолжать жить обиды на брата, зло и недоброжелательность к ближним.

Не услышит Господь и наших слезных молений и воздыханий к Нему о помиловании нас, если не коснутся нашего сознания слова Спасителя:
"Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный" (Мф. 6, 14).

Прощеное воскресенье это день проверки нашей духовной зрелости, день нашей строгой самопроверки: способны ли мы следовать за Христом, выполняя все Его повеления?

Многие из нас из собственного жизненного опыта хорошо знают, что простить гораздо легче, чем самому испросить прощение у того, кого чем-либо обидел. Тут гордость наша мешает нам признать себя виновным.

Но прежде чем испрашивать прощение друг у друга, мы должны просить прощения у Господа за то, что платили Ему черствой неблагодарностью и за Его голгофские страдания, и за Его крестную смерть, которые Он перенес ради искупления наших грехов. За то, что так мало у нас любви к Нему.

В этот день вспоминает Церковь страшную трагедию, свершившуюся с человечеством на заре его истории - изгнание его, в лице общего нам всем праотца Адама, от лица Божия, изгнание Адама из рая.


Юдоль плача и печали - земля приняла изгнанника, чтобы по заповеди Божией израстить преступнику волчцы и терния, чтобы в поте лице снесть ему хлеб свой, чтобы в боли, слезах и печали родить и вскармливать детей своих, чтобы пожать все горькие плоды своего преслушания Отцу Небесному.

Плакал Адам по изгнании своем, седе "прямо рая", плакал, вспоминая, кем он был, и чем обладал, и Кого лишился. И по Адаме первом все человечество по сей день плачет и воздыхает о неуловимом теперь призраке счастья.
А мир весь, издерганный и усталый, плачет от беспутия, от того, что обнажена душа, что бесцельна и безрадостна жизнь.
И ничто не может наполнить нашу жизнь так, чтобы почувствовал вполне человек безоговорочную полноту действительного, а не призрачного счастья, ибо она, эта полнота, только в Боге.

Но мы - изгнанники. Рай далеко, и чем дальше живет человечество от времени падения, тем туманнее в нем становится прекрасный образ рая, тем глубже боль и страдание человечества и тем больше стирается образ и подобие Божие в душе человека.
И погиб бы мир давно, если бы не Второй Адам - Христос, вновь отверзший заключенный рай и давший человеку возможность в него вернуться.

И мы все несем сейчас на себе тугу и тяжесть жизни изгнанника. Но и мы же, те, кто живет жизнью Церкви, знаем и райскую радость отверзтых Царских врат, и животворящих ликующих слов: "Христос Воскресе!" и в них - изначальную близость Божественной любви к человеку.
Но предшествует этой райской радости на земле Великий пост, и Церковь постоянно учит, что то, что мы потеряли грехом, найти, обрести, вернуть можно лишь покаянием, подвигом и трудами великого воздержания.

Пройдет всего несколько часов, и все мы с вами с изумлением заметим, что вокруг нас и в нас что-то изменится; произойдет нечто, что наложит на все печать особой сосредоточенности и внимания. Это настанет святой Великий пост. И мы вместе с Церковью от призыва к покаянию должны будем перейти к самим покаянным трудам, к делу покаяния".