28 октября Россия отмечает международный праздник – День Бабушек и Дедушек.
От одного названия праздника на душе радостно с нежностью, теплом, любовью, заботой, лаской,... и только с добром!
Наши самые дорогие воспоминания детства связаны именно с ними, тёплые и нежные чувства и эмоции.



В доме моих родителей живет дедушка. Живет, а не доживает.
Он до последнего держался за свой дом. И лишь год назад, когда оставили последние силы и перестали видеть глаза, согласился переехать к младшей дочери, «умирать», как он сказал. Но согласился пожить до весны, чтобы не пришлось нам «по морозу землю долбить и на кладбище мерзнуть». Он даже сейчас нас жалеет больше, чем себя. А потом привык к новой комнате, салатам из любимых помидор, теплому махровому халату, в который поместится три таких дедушки, и умирать расхотелось.

Он очень не хотел быть кому-либо в тягость. Но у моих родителей свой резон: «Когда ты наших детей нянчил, ты нам в тягость не был. Значит, и теперь не будешь», - сказал отец, как отрезал, раз и навсегда.

Дедушкин телевизор слышно даже на улице, потому что слышит он тоже не очень хорошо, но повышать голос друг на друга нельзя, а то дедушка может расстроиться. В доме установилась какая-то удивительная, хоть и не очень тихая, атмосфера, брат называет ее «благостная».

Дедушке не мешает бытовой шум, и даже небольшое застолье. Папины внучатые племянницы иногда приходят и бренчат на старом пианино, а дедушка просто делает звук в телевизоре громче и спокойно констатирует факт: «Діти в гостях». И, улыбаясь, уточняет: «Це Шурині чи Сашині?". Он всегда был такой: спокойный, несуетный, степенный. Но он слушает новости и волнуется, как-то нам приходится в кризисные времена?

Дедушка каждый день придирчиво проводит рукой по щеке, не слишком ли отросла щетина? И папа или брат «приступают к торжественному ритуалу», бреют деда. Если дедушке хочется чего-то, он деликатно спрашивает: «А кваса в нас случаймо нема?» или «А селедочка вже закончилась?» и только в одном он неизменно требователен, вода в чашке должна быть очень холодной, а чай - очень горячим.

Дедушка ждет следующей весны, когда можно будет снова выйти на улицу, лечь на кровать под виноградом и сжать в руке первые листья смородины, чтобы почувствовать запах лета.

А потом придет лето, и опять мы будем соревноваться за право первым принести ему ранние ягоды смородины или клубничку. А он будет сидеть на своей кровати под виноградом, укутав ноги пледом, и беззлобно ворчать: «Та шо ви ото його мені несете. Та їжте самі, воно мені вже не дуже й хочеться. Та я ж оце наївся і не голодний». А потом будет аккуратно брать в ладошку ягоды и с удовольствием съедать пару штук.

«За кадром»
Конечно, «за кадром» остается ежеутренняя смена белья, постоянная работа обогревателя в дедушкиной комнате (ему холодно, если в комнате меньше, чем +27), постоянное «дежурство» кого-то дома, потому что трижды в день надо приготовить покушать и подать это все. И то, что на кухню дедушка идет, опираясь на две мамины руки, и что через бортик ванной папа переносит его на руках.... За кадром остаются обычные хлопоты, которые утомляют иногда, но выполнять их в нашей семье считается почетным, как знак высочайшего доверия. И высшей похвалой служит дедово авторитетное: «Харош борщ!».

Дедушка просто живет, потому что за свои 92 года заслужил спокойной и беззаботной жизни. А мои родители знают, что никогда они не будут в тягость своим детям.

А вы в детстве тоже ели цветочки сирени с 5-ю лепестками?
А вам тоже в детстве мама, застегивая курточку на вас, всегда прищемляла подбородок, больно-больно?
А у вас в детстве тоже были варежки на резинке?
А вы тоже в детстве строили шалаши в комнатах из стульев и одеял?
Вы тоже в детстве, когда голову мыли, на голове разные прически и фигурки делали?
А помните, когда мы в детстве во дворе играли в магазин, листики были денежками?
Кто-нибудь верил, в детстве, что игрушки ночью оживают?
А вы помните большие настенные часы в виде обычных наручных?
А вы в детстве тоже верили, что большие комары - малярийные, что если взять в руки лягушку - будут бородавки?
А вы тоже в детстве, когда через вас переступят, боялись, что не вырастите и просили переступить обратно?
А вы тоже в детстве кричали людям с балкона, а потом резко садились вниз, чтобы не заметили?
А вы тоже в детстве, когда выключали свет, то в темноте старались быстрее запрыгнуть на кровать, потому что боялись, что из-под нее высунется рука и схватит вас за ногу?
А вы тоже в детстве думали, что человеческое сердце выглядит так - ♥?
А вы когда были маленькими, тоже звонили подруге/другу и звали погулять вокруг дома?
А помните, когда мы были маленькими и смотрели кино, где целуются, нам мама или папа говорили: «Закрывай глаза»?
Помните как в детстве нам говорили:"вынеси попить", - а мы отвечали - "если я зайду, меня больше не выпустят"?
А вы тоже в детстве у родителей пультом от телевизора были?
А вы тоже ночью боялись смотреть в зеркала, когда идете в туалет, а потом запрыгивали на кровать с разбегу, думая что под ней кто-то есть?
А потом боялись свесить руки-ноги с вашей кровати, т.к. страшно - вдруг кто нить тяпнет\откусит\отрежет?
И в итоге с головой зарываетесь под одеяло и потеете там, но все равно не вылезаете?
И в конце-концов делаете такую ма-а-а-аленькую щелку, чтобы все таки был хоть какой нить доступ воздуха ?
А вы тоже, когда читаете это, улыбаетесь узнавая здесь себя!?

Идет навстречу парочка смешная,
Друг другу что-то нежно говорят.
Какое дело мне до них, не знаю,
Но отвести не в состояньи взгляд.

На нем от солнца с козыречком кепка,
На ней немного выцветший платок.
Он очень нежно, но довольно крепко
Ведет свою любовь под локоток.

Идут забавно мелкими шагами,
Невольно шаркая ногами об асфальт.
Плывут себе, того не зная сами,
Что крылья за их спинами парят.

Приблизились. А я не отвернулась,
Так умиленно смотрят на детей!
Дед подмигнул, старушка улыбнулась.
Оставшись вечно в памяти моей.

Наполнив сердце необычным чувством,
Каким-то неестественным теплом.
И было мне невыносимо грустно,
Когда они исчезли за углом!

Они ушли, меня оставив просто
Подумать,позавидовать во след.
Влюбленные, им лет по девяносто,
А чувствам двадцати, похоже нет!

В этот день мы хотим поздравить
всех родных и дорогих нашему сердцу людей —
старшее, мудрое поколение.
Пусть не страшат вас появляющиеся морщинки —
они, словно лучики, согревают сердца окружающих.
Желаем, чтобы каждый из вас обрел
не только земное утешение от близких вам людей —
детей, внуков, но и обрел веру,
почувствовал близость и любовь Божию!
С праздником, дорогие наши бабушки и дедушки!

Друг для друга быть всегда любимыми,
Еще много много долгих лет.....

Каждое утро Жанночка спешила на свидание к Женечке. Вставала в шесть утра, что-то ела, наводила румянец и бежала на автобус. Когда было свободное место – садилась и, прикрыв глаза, думала о своем Женечке.

Он просыпался на другом конце города в одно время с ней. И сразу начинал ее ждать, прислушиваясь к шагам в коридоре.

Вот прошаркал мимо палаты невыспавшийся дежурный врач, за ним бодро процокали каблучки медсестры. Около девяти утра, уверенно печатая шаг, прошел профессор с гомонящей свитой, и, наконец, родные торопливые шаги.

Перед тем, как войти в палату, она изо всех сил делала радостный вид. Он знал об этом.

- Женечка, здравствуй, родной!

Она сразу начинала суетиться вокруг него – мыть, протирать, причесывать, взбивать подушку, стараясь не задеть трубки, выходившие из живота со всех сторон. А он, забыв о боли, любовался на жену, ловил ее руки и нежно прижимал их к губам.

Молоденькие медсестры, то и дело забегавшие проверить капельницы, с завистью поглядывали на Жанночку. Таких отношений между супругами они раньше не видели.

Старички, которые у них лечились, в основном были одинокими. К некоторым приходили жены, но чтобы, как эта, каждый день с раннего утра, при полном параде, с улыбкой на лице и с такой любовью в глазах, когда она смотрит на своего бесценного Женечку. А ведь ей явно за семьдесят.

После всех процедур Жанночка садилась на табурет у кровати, брала мужа за руку и, гладя его по голове, начинала говорить о пустяках. Женечка, страдавший бессонницей, мгновенно засыпал, и тогда ее лицо менялось – горестно опускались уголки губ, застывали морщины на лбу, потухали глаза. Но стоило мужу пошевелиться – жизнерадостная маска мгновенно возвращалась на ее лицо.

Они прожили вместе тридцать лет. Переплелись корнями и ветками, как два деревца, растущих рядом – не различишь, где какое. Говорят одинаково, думают об одном, жить друг без друга не могут, даже внешне стали похожи.

Жанне было за сорок, Евгению Петровичу около пятидесяти, когда они встретились, полюбили друг друга и сразу расписались. Его взрослый сын их осудил, а ее дочь Таня обрадовалась. Отчим ей понравился.

Как-то, еще до свадьбы, Жанночка сказала дочери:

- Я его так люблю – был бы он инвалидом, все равно вышла бы за него и всю жизнь о нем заботилась.

Тогда Таня мать не поняла.

Жили они душа в душу. За все годы ни разу серьезно не поссорились, голоса друг на друга не повысили.

Семьдесят пять лет – дата серьезная. Поэтому к юбилею мужа Жанночка начала готовиться заранее. Бегала по магазинам, покупала продукты, стараясь уложиться в пенсию.

За праздничным столом гости поднимали тосты за здоровье Женечки, за неувядающую красоту Жанночки. Салатики ели диетические. Пили аккуратно по глоточку. У одного - сердце, у другого - печень, у третьего - почки. Самым здоровым был юбиляр, смотревший на жену влюбленными глазами. «Как молодожены», - перешептывались гости.

Татьяна пожелал родителям придти к Богу. Этого ей больше всего хотелось. Сама-то она к вере пришла недавно.

«Как у нее сил хватает каждое воскресение в церковь ходить и постоянно молиться? - удивлялся Женечка. - Утром – молится, перед едой тоже, после еды - молитву читает, а вечером еще и поет. Хорошо, хоть голос у нее приятный. Не дай Бог, в монашки уйдет», - переживал он.

И Жанночка вздыхала - не узнать прежде яркую Танюшу – щеки не румянит, юбками полы метет, кофточки носит темные, на все пуговицы застегнутые. И что самое ужасное – телевизор не смотрит.

У Татьяны по-своему сердце за родителей болело. «Крещеные, а Бога не знают. Думают только о своем здоровье. Дни у них расписаны по минутам, как телепрограмма – час здоровья, кулинарные новости, сериал «Монте Кристо». Зачем им здоровье? Чтобы на несколько лет дольше телевизор смотреть? В любой миг Господь их может к Себе призвать. Как они перед Спасителем предстанут? Что скажут?»

Придя в церковь, Татьяна, как все новоночальные, рьяно взялась за духовное воспитание родителей. Дарила им иконы, читала вслух Евангелие и святых отцов. Женечка, увидев дочку со Священным писанием в руках, выходил из комнаты на правах мужчины без объяснений. Жанночка терпеливо, скрывая зевоту, слушала непонятные ей тексты, и думала о своем.

Вскоре Таня от родителей отступилась. Поняла, что по гордыне взяла неподъемный крест, что Господь сам всем управит, когда придет время.

Спустя три года после юбилея у Женечки появились сильные боли в животе. «Запущенная онкология. Необходима операция», - ошарашил Жанночку врач.

Перед тем, как Женечка лег в больницу, Татьяна уговорила его и мать обвенчаться. Вместе с дочерью она держала над ними венцы.

Бабульки в храме умилялись, глядя на то, с какой любовью старые «молодожены» смотрят друг на друга. Татьяна же сгорала от стыда перед батюшкой – дочка приехала в джинсах, родители вели себя как младенцы – ничего не понимали. Женечка во время обряда умудрился поцеловать ручку Жанночке, за что получил от батюшки нагоняй.

Следующий нагоняй он получил от врача после операции, когда с не зажитыми швами соскочил с кровати, чтобы помочь жене переобуться.

- Лапочка моя, не наклоняйся, я сам, - бормотал он, снимая бахилу с ее ботинка.

Пожилой анестезиолог, вошедший в палату с молодым врачом, увидев эту картину, прослезился. Вечером он рассказал дочери об увиденной сцене:

- Представляешь, ему семьдесят восемь лет, и он ей так нежно говорит - «лапочка моя». Есть еще на земле любовь! Слава Богу, есть!

Татьяна непрестанно молилась об отчиме. Везде, где могла, заказала за него сорокоусты. Обошла все монастырские подворья, обзвонила всех знакомых батюшек, прося молитв. Но что-то не заладилось у Женечки. Понадобилась вторая операция, затем третья.

В больнице отчима пособоровали. «Все легче к Богу будет идти», - думала Татьяна. Она принесла в палату иконы, и Жанночка начала молиться вместе с дочерью. Сначала ей было очень тяжело – ни слов не понимала, ни смысла. А потом молитва пошла легко, слова сами потекли из сердца.

Перед третьей операцией Женечка с ними попрощался. Жанночка сквозь слезы уверяла его, что все будет хорошо, а Татьяна непрестанно молилась про себя: «Да будет воля Твоя, Господи! Но по нашей немощи яви на рабе Твоем Евгении чудо исцеления». Особенно горячо молила она о помощи святого Иоанна Кронштадтского.

С трудом, но пережил Женечка и третью операцию. Только швы у него не заживали. Лежал чуть живой, весь пронизанный трубками.

Несколько раз Татьяна приводила в больницу знакомых священников, чтобы причастить отчима. После каждого причастия Женечка говорил:

- Вот этот батюшка самый лучший!

Татьяна улыбалась – дело-то не в батюшках.

Два месяца боролся со смертью Женечка, два месяца несла свою вахту Жанночка. Она не заметила, как истаяла вместе с мужем. Величавая дама превратилась в сухонькую старушку. Теперь она постоянно молилась о любимом муже. В дороге, в больнице, дома. Только до церкви дойти не могла. Не было сил.

За несколько дней до Рождества врач, опустив глаза, сказал:

- Нужна четвертая операция.

Жанночка еле сдержала крик, а Женечка взял ее за руку и сказал:

- Не бойся, лапочка моя. Я буду ждать тебя на небе. Бог милостив и знает, как сильно я тебя люблю, и не разлучит нас после смерти. – И, прижав к исхудавшей щеке ее ладонь, добавил, - ты меня прости за все, ладно?

Вечером Татьяна позвонила врачу и спросила:

- Можно избежать операции?

- Можно. Если случится чудо, – ответил тот.

Операцию назначили после Рождественских каникул.

Женечка был молодцом – часто улыбался Жанночке и почти не ворчал.

В Новогоднюю ночь они не спали. Думали друг о друге на разных концах города.

- Я тебя люблю, - говорила ему Жанночка, не сдерживая слез.

- И я тебя, люблю, - отвечал Женечка, - не плачь, моя лапочка. Все будет хорошо.

Второго января весь православный мир праздновал столетие со дня преставления святого Иоанна Кронштадтского.

Татьяна включила телефон после праздничной службы на Леушинском подворье. Двенадцать непринятых звонков от матери! Сердце сжалось. Она торопливо набрала номер:

- Мама, что случилось?!

- Чудо! Сегодня начали заживать швы! Операцию отменили!

Три месяца спустя Женечка впервые вышел из дома на улицу, и, крепко взяв за руку Жанночку, повел в сторону храма.