В первый же день военного конфликта в Осетии, 8 августа 2008 года 21-летний Артур получил тяжелую сочетанную травму. Его дважды ударил стволом в спину следовавший сзади танк, при падении с танка Артур наткнулся на штык-нож животом. Помочь собрать средства на очередную операцию для молодого человека, мы просили в октябре 2010 года. Операция прошла успешно, но лечение продолжается. Сейчас необходимо 2 тысячи евро на последнюю операцию в Германии.

Можно ли быть благодарным своей болезни? О себе и том, что он узнал за годы лечения, нам написал Артур Самвелян.

Деревянный солдат

Случилось то, что случилось. Я лежал на больничной кровати, на мокрой от сукровицы простыне, неподвижный и совсем не представляющий, что будет со мной дальше. И для меня не важно было, где это случилось, когда и почему. Жизнь изменилась уже тогда, когда дуло танка, идущего сзади, стало медленно раздавливать меня. Никогда не забуду глаза сержанта, сидевшего рядом. Прижатый к железу, я обернулся к нему за помощью. Белый, как бумага, он смотрел на меня и не успел ничего сказать. Второй удар и я провалился в шок и увидел, как в левом боку из меня торчит что-то твердое. Протянув руку назад, я нащупал свой автомат, штык-нож от которого по самую рукоятку вошел в меня, пробил комбинезон и вышел с другой стороны вместе с нашитым на него чехлом.

Мой экипаж – пацаны, которым по 18 лет. Ребята растерялись. Руки у них дрожали, слезы стояли в глазах. Они решили, что я умираю. Дальше я делал все, чтобы помочь себе. Вытащил из себя штык-нож, приказал перевязать ремнями руки и ноги. Меня вытащили из танка и положили на траву. Все тело горело. Изнывающий от боли я увидел машину, на которой и повезли меня в госпиталь, а колонна с техникой и моими солдатами пошла дальше выполнять боевое задание.

Вот так, в течение нескольких минут, я выпал из построенных мною планов на дальнейшую жизнь, судьба моя изменилась и из молодого, здорового командира, я превратился в беспомощного ребенка, в «деревянного солдата». Так в отчаянии я стал называть себя.

Живой

Страшно хотелось пить. Я пытался открыть глаза, пошевелить рукой, ногой, но ничего не получалось. Тело не слушалось меня. Откуда-то издалека слышались приглушенные голоса мужчин и женщин. Звуки усилились, и я понял, они рядом. Просил пить, но никто не слышал. Наконец, удалось разжать глаза. Белые халаты, врачи. «Это больница, - подумал я. – Значит, живой, довезли ребята».

Воду не давали. Подошла медсестра и велела немного потерпеть. Сил нет пошевельнуться. Не знаю, сколько прошло времени, но вот меня уже везут в палату. Я вижу своих родителей. Мать и отец стоят с заплаканными глазами, самые несчастные и беспомощные. А в глазах: «Прости нас, сынок!» Мне стало жаль их, и я, пытаясь их успокоить, с трудом произнес: «Все нормально, все будет хорошо».

Прошло еще несколько минут, и я уже довольный от того, что мне, наконец-то, намочили губы, даже пытался шутить с медсестрой. Родители были рядом, то и дело целовали мою голову и руки. Я был жив, у меня ничего не болело (из-за обезболивающих) и я еще не представлял, какой ужас поджидают меня совсем, совсем скоро.

8 месяцев вместе с мамой

И вот началось то страшное, от чего хотелось спрятаться, закрыв глаза и сказать: «Господи, сделай так, чтобы это был страшный сон, чтобы, когда я открою глаза – я был здоров. Но, увы, все это было реальностью.

Операция за операцией, а состояние мое ухудшалось. Первое сентября – в моей жизни этот день всегда был радостным. А в этот раз стал совсем необычным. Меня обессиленного везут в аэропорт на скорой. За нами вереница машин. Это мои друзья и родственники провожают меня.

Вот так, я, парнишка из небольшого южного городка, где никто не придавал значения тому, какой я национальности, попал в Москву. Лучшие доктора начали меня лечить. Очень медленно, шаг за шагом я приближаюсь к заветному выздоровлению. Сначала я почти все время молчал, был очень слаб. Я смотрел на маму, сидящую возле моей кровати. Теперь у меня с ней было много времени для разговоров. Она говорила, а я, молча, слушал. И за те 8 месяцев, которые мы с ней не разлучались ни на минуту, я узнал так много интересного о жизни, что иногда с сожалением думаю о том, что так, как я жил раньше, я мог бы вообще ничего не узнать о том, о чем расскажу дальше.

Все 8 месяцев, которые я был прикован к постели, я смотрел на маму, поражаясь ее оптимизму и ее вере в то, что скоро у меня все будет отлично.

Дымовой сигнал

Перед каждой операцией я видел седого старика с длинной бородой в длинных одеждах, который держал в руках, как мне тогда казалось, палку. Он предупреждал меня и рассказывал, что будут делать врачи, сколько их будет, и что будет со мной. Как я позже понял, когда увидел икону Агапита Печерского целебника, это был именно он, а в руках у него была не палка, а веточки березы, завернутые в свиток. Он был рядом со мной все это время, и я помню каждого слово и совет. Он всегда стоял на яркой зеленой траве и на его стороне светило яркое, озаряющее его солнце, я был в полной темноте и он сказал, если будешь идти по этой чистой траве, твоя жизнь будет светлой и радостной.

За время болезни (а прошло уже 3 года с того дня, как это случилось) я узнал много хороших людей, научился быть милосердным и понимать чужую беду. Я научился молиться, слушать людей, читать интересные книги о духовной жизни.

В одной из них я прочитал притчу о человеке, уцелевшем после кораблекрушения. Он единственный остался жив, и был заброшен волной на маленький необитаемый остров. Теперь он беспрерывно молился о том, чтобы Бог его спас. Каждый день он всматривался в горизонт в поисках приближающегося на помощь судна. Вымотавшись окончательно, человек решил построить шалаш из плавающих бревен, чтобы защититься от дождя и диких зверей. Но однажды, вернувшись домой, после похода в поисках пищи, он нашел свой шалаш окутанным пламенем: гарь поднималась столбом к небу. Самым ужасным оказалось то, что все его запасы были потеряны, и он остался вовсе ни с чем. Теперь человек не мог сдержать своего отчаяния и гнева: «Боже, как Ты мог так поступить со мной?» – , кричал он. Рано утром на следующий день его разбудил гудок корабля, приближающегося к берегу. Корабль пришел, чтобы спасти его.

- Но как вы узнали, что я здесь? – спросил человек матросов.

- Мы увидели твой дымовой сигнал, - ответили они.

И я понял смысл этой притчи: человек должен помнить, что если его маленький шалаш сгорит дотла, это может быть дымовым сигналом, посланным Богом для его спасения.

Я стал бороться с унынием, тоской и стал искать смысл и цель в жизни. Я поборол болезнь, осталось совсем немного и я буду здоров.

Камень с благодарностью

Все эти три года рядом со мной были сестры милосердия из храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Космодемьянском г. Москвы. Я постоянно ощущал их поддержку и помощь, а для мамы храм стал вторым домом, где ее встречают родные люди, переживающие за мою судьбу.

Есть притча, в которой рассказывается том, что однажды два друга о чем-то поспорили и один дал другому пощечину. Человек почувствовал боль, но ничего не ответил и лишь молча написал на песке: «Сегодня мой лучший друг дал мне пощечину». Они продолжали идти по пустыне и нашли оазис, где решили искупаться. Получивший пощечину едва не утонул, но друг его спас. Придя в себя, он высек на камне: «Сегодня мой друг спас мне жизнь».

А потом пояснил:

- Когда кто-нибудь нас обижает, надо написать об этом на песке, чтобы поскорее стер ветер. Но если кто-нибудь делает нам добро, мы должны высечь это на камне, чтобы так поступали и другие люди.

Вот и со мной так. Душа моя переполняется чувством благодарности к тем людям, которые встали рядом со мной, их очень много и перечислять их имена можно очень долго. Я просто хочу, чтобы они знали, что это они сделали все для того, чтобы я вернулся к нормальной жизни, научили меня жить правильно. А мой рассказ, будет тем камнем, на котором высечены слова благодарности.

И я обращаюсь к людям, попавшим в беду, хочу сказать: не отчаивайтесь, помните, что нет безвыходных ситуаций, есть задачи, которые нужно правильно решить, и есть много хороших людей, и кто-нибудь из них обязательно поможет вам в этом.

С любовью и благодарностью,

Андроник (Артур) Самвелян

Я никогда не думала, что у меня в замужестве не будет детей. И тем более не могла себе представить, что когда-нибудь откажусь от своего ребенка, когда он, наконец, появится. Но у каждого в жизни свои испытания, и венец их — радость. Если только мы с Богом...

Семь лет мы с мужем прожили в браке, а детей у нас все еще не было. Молясь о даровании деток, я просила, чтобы у меня родился ребенок, угодный Богу. Сама не знала, что вкладывала в эти слова, но мне хотелось, чтобы мой ребеночек был каким-то необыкновенным…

Беременность моя проходила очень легко — радостно и спокойно, и все анализы были хорошие. Такого мирного и счастливого состояния я не чувствовала ни до, ни после! Так что когда родился Владик, его диагноз — синдром Дауна — стал для меня полной неожиданностью...

Врачи настойчиво советовали мне отказаться от сына, оставить Владика в Доме ребенка. Говорили, что такие дети не умеют любить, что они даже не понимают, кто их мама или папа, и им лучше находиться в спецучреждении. Приводили и другие доводы: наше общество не принимает таких детей; я не смогу работать, ухаживая за ребенком; семьи, где появляются такие малыши, распадаются — муж не выдерживает, когда жена полностью поглощена проблемами больного ребенка.

Поразительнее всего, что когда в разговоре с врачами я пыталась улыбаться, как-то разрядить обстановку, они строго говорили: «Как ты можешь улыбаться? Как ты способна еще чему-то радоваться? Ты не понимаешь всей сложности своей ситуации!»

После такого давления, после долгих и мучительных раздумий и сомнений мы всей семьей приняли решение отказаться от ребенка. Остановились на том, что будем приходить его навещать...

Но когда мы приняли это решение, в моей душе наступил кромешный ад. Я именно тогда поняла, что такое душа! Душевная боль была всепоглощающая, невыносимая, я не могла этого выдерживать… Засыпала и просыпалась с этой болью. Мне казалось, что солнце больше для меня не светит — я действительно находилась в аду!

Так я мучилась несколько дней… А потом зашла в тот самый храм, где когда-то молилась о даровании ребенка. Все иконы как будто смотрели на меня с осуждением: «Ты просила — и Господь дал тебе ребеночка. Что же ты от него теперь отказалась?!»

Я подходила со своей болью ко всем — к священникам, к простым людям в храме. Меня все утешали, видя мое состояние. Но одна женщина, с которой я поделилась своим горем, сказала мне очень строго: «Какая же ты мать! Как ты смогла его оставить!» И тут я поняла: ведь если я заберу сына обратно, этой боли не будет! И мне сразу стало легче.

Мы с мужем быстро оформили все документы, и в 4 месяца Владик уже был дома.

После этого Господь дал мне почувствовать такую материнскую любовь, которая смогла покрыть все трудности, все страхи, связанные с воспитанием такого необычного ребенка. Я благодарила Бога за то, что он дал мне Владика, и за то, что благодаря сыну я сама стала другой.

Однажды ночью я обращалась с этими словами к Богу и вдруг почувствовала Его присутствие... На ум пришли такие слова, как будто Сам Господь вложил мне их в душу: «Ты теперь ощущаешь радость, потому что живешь с тем, что Я тебе дал — это райское состояние души. А вспомни ту боль, то адское состояние! Теперь не мучайся, не ломай голову, кто виноват и почему твой сын такой. Это Я дал его тебе!» Наутро, конечно, я стала сомневаться, было это на самом деле или нет. Посоветовалась со священником, и тот сказал, что так Господь открыл Свою волю обо мне, и это понимание Божьего замысла должно поддерживать меня в трудные времена.

С этого момента началось воцерковление нашей семьи. Уже потом, вспоминая о том периоде моей жизни, я, наконец, поняла, какую помощь посылал мне Господь! Насколько трудны испытания — настолько же мощную поддержку Он оказывает человеку.

Я почувствовала это на себе. У меня не было никаких знаний о синдроме Дауна — чего ожидать, чего опасаться. Но я постоянно встречала людей с такими же, как и у меня, детьми, общалась с ними, узнавала, как они живут. Причем родители рассказывали вещи, совсем противоположные тому, о чем предостерегали меня врачи: я узнавала, что эти дети умеют любить как никакие другие, и это было для меня большой поддержкой.

Помню, когда еще Владик был в Доме ребенка, врач сказала мне, что в газете «Таганрогская правда» год назад вышла статья о том, как заниматься с подобными детками, развивать их, ухаживать за ними. Очень захотелось прочитать ее. И вот однажды у входа в магазин я увидела такого же мальчика, как мой сын. Решила посмотреть, с кем он пришел. Из магазина вышла женщина — я подошла к ней, рассказала о себе, о Владике. И оказалось, она и есть автор той самой статьи в газете!

И такую помощь и поддержку я получала постоянно. Лишь только меня одолеют сомнения, уныние (например, я очень переживала, что в 8 месяцев Владик еще не сидел. «А будет ли он вообще ходить?» — думала я), тут же происходит какое-нибудь событие, встреча, которые приносят мне уверенность, дают импульс двигаться дальше.

Когда Владику исполнился год, я уже утвердилась в том, что это мой путь, моя жизнь. Я больше не нуждалась в постоянной поддержке, да уже и не искала ее. Зато я получила от Бога гораздо более важную поддержку — своего духовника. Произошло это так. На обратной дороге из паломнической поездки в Святогорскую лавру, переполненная впечатлениями, я делилась ими с попутчицами: «Какие батюшки в лавре! Как бы мне хотелось иметь духовника, чтобы всегда можно было с ним посоветоваться». «А ты приезжай к отцу Алексею Лысикову — он хороший батюшка!», — посоветовали они. По дороге в Николаевку, где тогда служил отец Алексей, в маршрутке я встретила врача Дома ребенка Татьяну Николаевну Прохожаеву. А она и говорит мне: «Отец Алексей — тот батюшка, который крестит наших деток, он и твоего Владика крестил!» Вот в тот момент я ясно поняла, что ничего случайного в нашей жизни не бывает, что на все воля Божья.

Когда отец Алексей увидел Владика впервые, он посоветовал мне почаще его причащать и соборовать. Этот совет я исполняла, и после каждого соборования у нас происходили изменения к лучшему. После первого — Владик научился фокусировать взгляд, после второго — встал на ножки… Я причащала сына каждое воскресенье, и его развитие шло намного интенсивнее и успешней, чем предсказывали доктора.

Сейчас Владику девять. Он занимается в коррекционной школе, но с большим удовольствием посещает воскресную школу Свято-Георгиевского храма, даже ходил в приходской лагерь.

А в прошлом году моему сыну назначили операцию, с которой связано одно необычайное событие в нашей жизни... Я очень люблю и почитаю святителя Луку (Войно-Ясенецкого), талантливейшего хирурга, профессора медицины. Его автобиографическая книга «Я полюбил страдание» потрясла меня до глубины души. Я часто молюсь ему, особенно когда Владик находится на лечении — а он постоянно нуждается во врачебной помощи.

Так было и в тот день: когда моего сына уже повезли в операционную, я не переставая молилась и просила святителя: «Батюшка Лука! Помоги врачам сделать операцию!» Так молясь, я просидела в коридоре более четырех часов, но на душе было так спокойно, будто все уже успешно завершилось. Волнения не было совсем. Операция закончилась, и мы благополучно вернулись домой.

Через какое-то время мы с Владиком зашли в наш храм и стали после службы прикладываться к иконам. Когда мы подошли к иконе святителя Луки — а она как раз в это время появилась в нашем храме — Владик сказал: «Он делал мне операцию!» Я спросила его: «А ты точно видел?» — «Видел!» Я уверена, что сын не мог этого придумать, и верю, что святой Лука нам помог.

Так мы и живем, с Божьей помощью. Господь благословил нас еще одним малышом…

Я поделилась здесь самым сокровенным в своей жизни для того, чтобы моя история послужила во славу Божью и в укрепление таких же мамочек, как я.


Галина Шевченко, Таганрог

Вwww.youtube.com/watch?v=_0cREmFDleA&feature=relatedСЕ УСПЕТЬ

.