Однажды я подумал, как трудно быть священником.
Если у него ряса вся в заплатках, говорят - как он неряшлив. Если новая и красивая, думают - за что он её купил?
Если священник симпатичный, говорят - пропадает парень. Если некрасив – что, уже и таких "крокодилов" рукополагают в священники?
Если говорит длинные проповеди, говорят - замучил нас. Если короткие - не приготовился.
Если молод, говорят - слишком молодой, никакого опыта, грех "хвостом вильнет" и опрокинется. Если стар - то конечно, он святой, ибо старый. Грехи от него сами убежали.

Трудно быть священником, и поэтому священник иногда отворачивается спиной к людям, чтобы не видели, как он плачет, когда возносит сокрытого Христа в своих руках.

...настоящее священство и есть мученичество.

видение, которое было старцу Алексию Мечёву в «ответ на его размышления о том, что такое священство. Он лезет в гору и, изнемогая, тащит за собой на веревке толпу людей. Люди эти не хотят подниматься, толкаются, кричат, рвутся кто вбок, кто вниз. Силы оставляют его, и он срывается по склону. И чувствует, как эти люди, объединив свои силы, не дают ему съехать, подталкивают его вверх. Вот так и в храме, и в приходской жизни. Священнику бывает тяжело, он устает, изнемогает – и вдруг чувствует, что те прихожане, ради которых он трудился, поддерживают его и тянут вверх».

Мне вспоминаются слова покойного митрополита Антония (Блума) о священстве. Он сравнивал батюшку с тем осликом, на котором Христос въезжал в Иерусалим. По своей простоте ослик думал, что это ему постилают одежды под ноги, машут ветвями и приветственно кричат. Как часто священник может забывать, что целование руки, обращение на «Вы», подчеркнутое благоговение перед саном относится вовсе не к нему лично, а к Господу Иисусу Христу. Не понимая этого, мы становимся такими евангельскими осликами, тогда как единственный Священник — именно Христос. Он — Иерей вовек. Мы священствуем Им и в Нем. Без Него мы — никто.

Вот это осознание своего полного бессилия без Христа очень нужно священнику. Ему открыты кроме книги своей совести книги совести многих людей. Каждому из нас достаточно себя самого, чтобы понять, как немощен человек и как он испорчен. Священник же, кроме страниц своей совести, повторюсь, прочитывает совести сотен. Это страшное зрелище глубоко укоренившегося греха, порабощенной воли рождает в видящем иногда страх, иногда уныние, иногда усталость. Священнику очень нужен живой Христос, присутствующий рядом, для того чтобы каждую исповедь принимать, как положено, и каждую требу совершать, как впервые.